zina_korzina

«И уж конечно, такой тонкой талии, как у неё, нет ни у кого, не только в Фейетвилле и Джонсборо, а, пожалуй, и во всех трех графствах, если на то пошло». Даже тот, кто никогда не читал прославленную эпопею про унесённую ветром цивилизацию Американского Юга, наверняка, слышал о нереальной, волшебной, непостижимой талии Скарлетт О`Хары. Роман был писан уже после того, как женщине разрешили оставить корсет и выйти в мир, не опираясь на сильное мужское плечо.



Середина 1930-х. Девчата носят платья с широкими плечиками, предпочитают лыжи, велосипед и теннис, готовятся к войне, а некоторые - на большевистском востоке - даже носят значки ГТО на высокой груди. Маргарет Митчелл пишет свою кринолиново-ностальгическую Скарлетт, как некогда Лев Николаевич написал свою ампирную Наташу. Талия Скарлетт - 17 дюймов, практически недостижимый эталон мотыльковой невесомости. Цифра, взятая из бабушкиных сундуков, из желаний, из дамских мифов о красоте Принцессы Грёзы.

Корсет долгое время был сословной игрушкой, отделявшей принцессу, маркизу, барышню от грубой прачки или простоватой буржуазки, от собственной горничной и всех тех большегрудых, большеруких женщин из третьего сословия...

Так вот мир Алисы Селезнёвой! Оговорюсь сразу – я веду речь именно о фильме, а не о книге, по которой он был снят. Первое, что поражает – это даже не платье Полины (к нему мы ещё вернёмся), а Институт Времени. Земляне-2084 остро интересуются прошлым. Более того, они его постоянно не то контролируют, не то корректируют. Мы видим человека, который спасал от пожара Александрийскую библиотеку и в частности привёз для Музея Института Времени неизвестную миру трагедию Эсхила. Это уже даже не «эффект бабочки», а «эффект бронтозавра».



На пыльных тропинках далёких веков останутся …нет, не следы, а печати времени, мощные развилки. Работают ребята грубо – вторгаются в мир Прошлого, следят там по крупному. Творят свою Вечность. В этой связи вспомнилась ещё одна культовая вещь – «Конец вечности» Айзека Азимова. Роман описывает деятельность организации под названием Вечность, существующей вне времени. Вечность контролирует времена и Реальности с помощью так называемых Колодцев Времени… Целью этих изменений является, как полагают работники Вечности, благо человечества. В общем, спасают библиотеки.

Мир Алисы при всём своём дружелюбии – агрессивен по отношению к Прошлому. Из него надо взять всё самое ценное и привить в настоящем...

Этот советский роман знают все - даже те, кто не читали. Экранизирован. Растащен на цитаты. И вот - иностранный вариант 1970 года.

( Read more...Collapse )

В 1988 году на экраны вышла «Маленькая Вера». Итак, беспутной и никудышной героине нашей юности исполнилось более, чем четверть века (почти треть), ну, разумеется, самой-то Верочке сейчас уже под 50. Кем она стала? Торгашкой леопардовыми лосинами? С запредельно-роскошным лишним весом и багровыми щеками? И вот она сидит у телеящика в цветастом халате, со сковородкой жареной картошки и умиляется колоратурам симпатичного и такого душевного певца Стаса М.! «Нет, ну есть же мужчины, а?!».

Или она сделалась прекрасной матерью кучи таких же великолепных детей? Или монашкой? А может Верочка сделалась членом компартии, яростно требующим вернуть ей лично СССР и всякую прочую светлую молодость? А, может, Вера сгинула в 1990-х от случайной пули, пущенной кем-то деловым - в такого же делового сожителя? Или умерла от алкоголизма? Или вылечилась от него же? Тут можно гадать и никогда не угадаешь, ибо наши пути неисповедимы, особенно последние 30 лет.



Маленькая Вера - маленькая вера, то есть никакой веры. Маленькая вера - это состояние общества, а неприятная и неумная провинциалка с агрессивным начёсом здесь просто ходячий символ.

Кстати, правда, у меня вопрос...опрос.

( Read more...Collapse )

Чего только не печатали в Советском-то Союзе.



( Это что ж такое будет?Collapse )

Где-то в конце 1997 года наступило новое время, я бы назвала его «эпохой стильности». Малиново-золотая избыточность новорусского шика стала казаться моветоном. Изгибы зазывных бёдер, обтянутых ларьковым леопёрдом, краски, перья, рюши и прочая шелуха - всё это ушло. Миру были явлены озоново-травяные благовония, аполитично-заумный рок (не зовущий ни на какие баррикады), худые ключицы Кейт Мосс и абсурдизм Виктора Пелевина. Снова в моду вошёл конструктивизм - о нём писали даже в дамских изданиях, правда, всё больше о Лиле Брик и о Ламановой.



Наивные мобильнички (пока ещё признак роскоши). Реклама в журнале Vogue - ложечка икры на фоне скромного жемчуга. Что рекламируют - икру, жемчуг или стиль жизни? Не помню. Главное, чтобы всего было мало - икры, жемчуга, тела и косметики. Минимализм, как роскошь, а роскошь - та пряная и пьяная, как безвкусица. По такому принципу, кажется, можно жить. Откуда-то снова появились треугольные прозрачные столики, красные пуфы кресел и белые шары люстр. Барочные хрустали приблатнённых негоциантов, куда-куда вы удалились? На свалку истории? О, как хотелось в это верить! Опять сделалось модно быть умной. Худой и умной.

Богатые ломанулись в йогу. Бедные, но умные тоже не отстали. Много-много красивой Ренаты Литвиновой. Чёрный свитер, красный рот, мане-е-ерность...

Впервые мне довелось посмотреть сказку «Василиса Прекрасная» классе во втором, когда ребёнок уже вовсю анализирует ситуацию и пытается понять, что же ему показали взрослые люди в качестве эталона или примера для подражания. На экране творилось странное - классическая Царевна-Лягушка (из сборника сказок Афанасьева) лишалась не только своей волшебной силы, но и титула - её превратили в Василису - крестьянскую дочь. Красивая и статная дева, точно сошедшая с полотен Венецианова, сама, по-стахановски, управилась с целым полем.



Это было похоже на кино-подвиг ткачихи Морозовой, у которой в подчинении было несметное количество станков, а она ещё и распевала «Марш энтузиастов». Нам нет преград ни в море, ни на суше! Но -сама-сама. Дальше - больше. Иван-Царевич тоже превращался в крестьянского сына, причём в беднейшего (условия жизни бывшего Ивана-Царевича можно охарактеризовать исключительно, как «бытовой триллер»). Изба там держится на честном слове и на одном крыле, а сутулый древний папа готовит сыновьям похлёбку. И всем сразу становилось ясно - раскулачивать тут уже некого и нечего.

Ну ладно бы только это, но самым большим потрясением являются невесты старших братьев...

По теме - опрос будет...

Одна из любимых тем в блогах - отсутствие социальных лифтов, причём, блогеры утверждают разное: одни пишут, что оных не было в СССР, другие - что их нет сейчас. На мой обывательский взгляд, возможности есть в любые времена. Так, не дворянин Жан-Батист Кольбер пробился наверх аж в эпоху Людовика XIV и сделался фактически соправителем короля (несильно разбиравшегося с экономике). Михаил Ломоносов сумел выучиться, несмотря на многочисленные препятствия, в том числе, и социальные - даже в фильме показано, как он подделывал документы, чтобы его приняли на учёбу. Гений русского ампира - Андрей Воронихин и вовсе был холопом графа Строганова, а потом этот же Строганов считал за честь говорить с Воронихиным.

Николай Богданов-Бельский. «Устный счёт. В народной школе С.А. Рачинского». 1895.

Если тебе надо, ты будешь. Если тебе не надо - ты будешь орать про отсутствие социальных лифтов и «...дороговизну стульев для трудящихся всех стран». Просто в Советском Союзе требовались иные навыки и другая смысловая нагрузка. Сейчас нужно быть хитрым и предприимчивым, а тогда - с детства активничать на общественной работе (что не исключало тех качеств, кои я упомянула в связи с современностью). Сейчас надо быть креативным, а тогда - умеющим и профессиональным (что, опять же вполне взаимозаменяемо, если соблюдены некоторые правила). Что характерно, и тогда и теперь важная роль принадлежит личным связям и хорошим знакомствам.

Д'Артаньяну было надо - он попёр на ужасной лошади. В кошмарной шляпе. А кто-то ведь возмущался, что бедному дворянчику нет ходу к королям.

( ОПРОС по теме!Collapse )

В эпоху правления царя Никиты I искусство было прямолинейным и радостным – оно оказалось начисто лишено барочного пафоса и классической отточенности, характерной для предыдущего царствования. Больше того – вся эстетика Оттепели оказалась ярой противоположностью сталинской лепнине-балюстраде-колоннаде. На смену атлетичному лётчику и не менее античной девушке с веслом, пришли неказистые, но милые монтажники-высотники и деревенские девчата. Люди с улиц.



Поэтому неслучаен фрагмент из фильма «Девушка без адреса», где работники дома мод ищут …манекенщиц среди разнорабочих стройки. На смену эталону пришла узнаваемость и типичность. Известно, что сталинская культура была культурой столичного или крупного города. Точнее – Метрополиса. Причём, совершенно в духе Фрица Ланга, разве что обитатель Метрополиса по-советски одновременно пребывал сразу в двух «мирах/ипостасях» - по утрам тяжко вкалывал, а вечером – сидел в ложе или вальсировал в Парке Культуры.

Хрущёвская же цивилизация была окраинной, провинциальной, сосредоточенной в отдалённых новостройках и...

Среди наук, упоминаемых детскими писателями сталинской и ранне-оттепельной эпохи, особняком стоит география, землеописание, изучение, а иной раз даже - смакование озёр, гор на Востоке и прочей «прекрасной страны Сибири», воспетой в гайдаровских «Дальних странах». Поезд, как символ вечного движения и освоения новых, опасных, потрясающе интересных мест. Любовь к пространству, иной раз безнадёжно-безответная. «Заревёт, разбрасывая искры. Прогрохочет так, что вздрогнут стены и задребезжит посуда на полках. Сверкнёт яркими огнями. Как тени, промелькнут в окнах чьи-то лица, цветы на белых столиках большого вагона-ресторана. Блеснут золотом тяжёлые жёлтые ручки, разноцветные стекла. Пронесётся белый колпак повара. Вот тебе и нет уже ничего. Только чуть виден сигнальный фонарь позади последнего вагона. И никогда, ни разу не останавливался скорый на их маленьком разъезде. Всегда торопится, мчится в какую-то очень далёкую страну - Сибирь». Так вот, география.

Василий Купцов «Дирижабль». 1930-е годы.

Много красивых картин и прекрасных кадров из кино...

Когда мы говорим о самой безвкусной и дисгармоничной моде XX столетия, мы постоянно киваем в сторону 1980-х с их безумными плечами, блескучими босоножками и фиолетовой тушью для ресниц. И! Всем безоговорочно нравится диоровский New Look - тонкая талия, пышные или же - обтягивающие юбки, перчаточки, подводка-стрелки, каблучок-шпилька. Но были в истории моды периоды, когда актуальный силуэт был ещё более чудовищен, чем в золотые 1980-е (лично я не нахожу их такими уж безвкусными, наверное, потому что - юность). Итак, самый кошмарный силуэт XX столетия.

Странное, путаное, жестокое время. В дамской моде - всё, чтобы разом изуродовать фигуру.

Фильм «Книжный клуб» — череда отвратительных сцен и фраппирующих шуточек, большая часть которых вызывает не смех, а — оторопь. Лично я, не будучи сторонницей так называемой «праведной старости» среди капельниц и кресел-качалок, всё же не понимаю, с какой стати блуд «возрастных» нимф преподносится в качестве жизнеутверждающего идеала. Спорт и физкультура - после 60? Да. Джинсы и ковбойки в 70? Безусловно, если позволяет имидж и фигура. Помады-лаки? Yes! Но устраивать непристойные игрища...? Почему этот аспект рассматривается, как синоним жизненных сил и свежих впечатлений? Нет похождений и ты вроде как выпал из бытия. Почему этот аспект рассматривается, как синоним жизненных сил и свежих впечатлений?

Да, героиня Фонды постоянно транслирует: да, нам не 18 и не 45, но есть ли смысл хоронить себя? Под «похоронами себя» Вивиан мыслит упразднение секса из бытия.

( Read more...Collapse )

Наверное более книжно-романно это звучало бы «Анжелика и Штирлиц» по аналогии с «Анжеликой и королём», однако же, не в этом суть. Два персонажа, которых никогда не было - прототипы не в счёт, ибо их могло бы и не быть вовсе. Никогда Макс-Отто фон Штирлиц не ходил по коридорам РСХА. Никогда Анжелика де Пейрак не блистала на фоне версальских фонтанов и боскетов. Но почему-то именно их - Анжелики и Штирлица - отсутствие в историческом пространстве ощущается наиболее остро. Как же так? Неужели не он - шикарный Максим Исаев поставил финальную точку в спасении нашей цивилизации от фашизма? И как это без Анжелики вершилась судьба и - любовь Людовика-Солнце? Если не она, то - кто? Пусть в Версале без Мишель Мерсье! Их нет, но они как бы есть. Их не могло не быть! Изверги-историки - верните там Анжелику и Штирлица!



Оба фильма - откровенно декоративны и не имеют почти ничего общего с исторической реальностью. Живописно-причудливые платья мадам де Пейрак и нарочито-красивая эсэсовская форма герра фон Штирлица - фантазии одного сорта и типа...

По большому счёту кофе - это пагубная привычка человечества, такая же, как, наверное, табак, разве что без особенных и явных дурных последствий. Если табак вредит всем, включая некурящих домочадцев (в данном случае - от слова «чадить»), то в случае с кофием всё гораздо сложнее и запутаннее. Я начала пить чёрный кофе в детстве и теперь вряд ли перейду на утренний компот. Кому-то кофе хорош, кому-то - вреден, что, собственно, не исключает мании. Кофемания - это почти болезнь. Горькая дрянь с сомнительным запахом, который мы ощущаем, как божественный аромат. Да и горечь не замечаем.



Зато чёрным кофе прекрасно ассоциируются 1960-е - время поиска истины, эпоха стильно-неоновых молодёжных кафе. Тонконогий столик - за ним такая же тонконогая девочка.

И снова в нашей программе - советские девушки в купальниках. На этот раз - начало 1970-х годов.

( Read more...Collapse )

Кинофильм «Здравствуйте, я ваша тётя!» был снят на волне всеобщего увлечением ретро-стилем и ретро-эстетикой. Именно тогда, в 1970-е, и возникло это понятие, отделявшее «старые добрые времена» от суетливой современности. В фильме нет точного указания на эпоху - в быстро меняющихся кадрах хроники мы видим и съёмки Макса Линдера 1910-х, и фрагмент конкурса на пропорции Венеры 1930-х годов. И даже Марлен Дитрих, которая выступает из темноты кадра в каких-то запредельных нарядах - это 1936 год. Время написания пьесы - 1890-е... Но так уж были устроены ретро-фильмы постмодернистских 1970-х, что перед нами некое абсолютное эпическое время, когда деревья были не просто большими, но и волшебными.

Герой Олега Шкловского срисован с Макса Линдера.

А росли на них не только роскошные цветы и райские апельсины, но и дамские шляпки. Сюжет «...Тёти» разворачивается не в таком-то году, а просто давным-давно, как все сказки, которые начались до начала начал и всё ещё продолжаются в каких-нибудь параллельных реальностях... Мистер Чесней похож на Макса Линдера, Чарли Уэйкэм - на Гарольда Ллойда. Женщины носят узкие платья в духе тех, которые предлагал в начала 1910-х годов Поль Пуаре, а Жанна Пакэн ему подражала. Но причёсанные, при этом, в духе 1920-х. Как это виделось из 1970-х.

Мы не знаем о Баберлее ничего, кроме того, что он спит на лавках, укрывшись газетами и не прочь полакомиться бесплатными сосисками. А вот пьеса, по мотивам которой Виктор Титов снял свою «Тётю...», вносит ещё больший разлад в восприятие. Оказывается, что по сюжету, мужчина, переодевающийся донной Розой (по пьесе - донной Лючией) - лорд Фрэнкерт Баберлей...

Довелось услышать обобщающий термин «молодёжь 1970-1980-х годов». На мой скромный взгляд, это были два разных мира. Более того, сама жизнь, ...ритм её был различен. И дело вовсе не в Перестройке - на Западе её не было, а отличия всё-таки были. Общение с людьми, которые старше меня на десять лет, говорит о том, что их юность пришлась на гораздо более спокойное и - интеллигентное время. Я помню это поколение - длинноволосых мальчиков с гитарами, девочек с хипповскими торбами и с книгами. Мне шесть лет, им - шестнадцать. У них было модно умничать и искать истину в книгах. У нас был популярен цинизм - искать истину следует в драке или в отрицании.



Сравните Игоря Грушко из «Розыгрыша» или, скажем, Петю Копейкина из «Когда я стану великаном» с Иваном из «Курьера». Это один и тот же тип личности, но как по-разному он реализуется в социуме. Дети 1970-х были романтиками, мы были циниками. Это правда. Они хвастались игрой на гитаре, мы - импортными мафонами и блоками кассет. Они тоже были с родителями в конфликте, но их конфликт носил какой-то утончённо-интеллигентный характер. Циники, вроде Комаровского из «Розыгрыша», были противным исключением. В моём поколении таких было чуть более, чем хотелось бы.

Их музыка была мелодично-ритмичной, наша - просто ритмичной. Старшие сёстры, любившие 'ABBA', уже не понимали 'Videokids'.

Начиталась тут всяких эссеюшек на сайте журнала «Сноб». Поняла, что писать для всяческого около-элитарного чтива - проще пареной репы. Садитесь рядышком с рюмочкой чая - так и быть научу.

Рисунок Arturo Elena (с).

Во-первых, побольше ленивой грации и равнодушного всезнайства: «Мы-то Кафку прожевали ещё в пятом классе нашей элитно-языковой, аж в пределах Садового Кольца, школы». Во-вторых, не забывайте подчёркивать, что Вы относитесь к тому узко-закрытому кругу прирождённой интеллигенции, которая хранит в комодиках эпохи Ар Нуво письма Лили Брик, столовое серебро, засушенные туберозы («…подаренные, кажется, Леонидом Утёсовым моей бабушке Адели Сигизмундовне в память о Коктебеле-1936…»). Тонко, стильно, с сигаретным дымом и разговорами об отъезде из этой страны. Главное – лениво и якобы остроумно. Детка!

В большинстве случаев у советских людей на советских же картинах - очень хорошие лица. Без кислятины и пошлятины. Хотя, в реале было всякое - а то молодые всё спрашивают: кто же потом стрелял в 1990-х, если все советские - люди-золото. В искусстве они - золото, а в жизни - фифти-фифти. Впрочем, ладно. Предлагаю посмотреть на спортсменку!

( Read more...Collapse )