...Век восемнадцатый принято именовать Галантным, а ещё — веком Просвещения. «Здесь смешался глас рассудка с блеском лёгкой болтовни», - пели герои Бомарше в куплетах, сочинённых к «Женитьбе Фигаро». Мир-виньетка, жизнь-маскарад, смысл-игра. Осьмнадцатое столетие. Что мы о нём знаем? Пудреные и завитые парики, альковные тайны, жеманные кавалеры, безделушки из Мейссенского фарфора, нежные дивы в тугих корсетах - и сами похожие на фарфоровых кукол. Ещё мы помним, чем это завершилось – гильотиной, кровью, гибелью очаровательного мирка, в котором всё было так мило, игрушечно, пикантно. Галантный просвещённый век не так уж безобиден. Это — шкатулочка с двойным дном, где наверху — жемчуга да смарагды, а снизу — кости и палёное мясо. Войны, дворцовые перевороты, казни, пытки — сие тоже реалии XVIII века.
А на Руси — и подавно. Маскарадная прелесть оборачивалась дыбой и ссылкой. Амурные упоения — смертельной опасностью. Шёпот средь парковых боскетов — опалой. Неспокойное время. Ветреное, как и погода в новой столице — Санкт-Петербурге. Титанический петровский подвиг обагрён трагедией сына-царевича. Возвышение боярина Волынского завершилось чудовищной казнью. Салонные сплетни - обернулись «делом Головкиных-Бестужевых», урезанием языка и лишением всех прав состояния. Семейные размолвки умненькой Фике и вздорного Петра-Ульриха увенчались свержением законного императора и его позорнейшим убийством.
На этом фоне появление Салтычихи — столь же закономерно, как и феномен маркиза де Сада - в кружевной, благоуханной Франции. Дарья Николаевна Салтыкова вошла в историю, как барыня-садистка. Беспримерная. Уникальная. Даже в условиях своей безнравственной и капризной эпохи. Салтычиха — имя нарицательное (как и фамилия её современника-маркиза). Вместе с тем, наказание, которое она понесла, хуже любой смерти. Уж лучше сдохнуть, чем так! Её приговорили к пожизненному заключению в подземной тюрьме без света и человеческого общения, при том что душегубица прожила в своём узилище долгую жизнь и скончалась уже ...в царствование Александра I. Её не спасла ни знатность рода, ни многотысячные взятки, ни дружество с именитыми покровителями...
Journal information