Допустим, воспитательница Валя, вечно побитая, но неизменно любящая. Её спортсмен — совершенное животное. Быть может, в хоккее оно — в самый раз. Но и в повседневной жизни Саша — абсолютно несдержан. Он понимает, что Валя всё равно никуда от него не денется. Он ей — в глаз, она поорет-поплачет, а затем — простит. Так и существуют — от драки до драки. От примирения — до примирения.
Другого-то всё равно нет. Опять же спортсмены в СССР — привилегированная каста с некоторыми возможностями. Можно и потерпеть. Kак же не простить Сашку? Он просто добрый, а потому - нервный. Стиснуть зубы (пока не выбили). Замазать синяки. Сказать себе: зато у меня есть мужчина и какая-никакая, но любовь. Признаться, тут есть хотя бы адреналинчик.
Journal information