Решила сформулировать в одной статье всё, что хотелось сказать о сталинской цивилизации. Многое из этого я уже писала в разных статьях, но сейчас постаралась соединить. Потом как-нибудь напишу о двух периодах сталинской культуры - о довоенном (дорическом) и послевоенном (коринфском). Разумеется, эти названия условны, но я в них много вкладываю. А пока - вот это. В целом.
...Владимир Паперный в своей программной книге «Культура-2» утверждает, что сталинская цивилизация, вопреки плакатным лозунгам, устремлялась вовсе не в сторону Светлого Будущего. Её идеал – застывшая Вечность, которая была, есть и будет, а Революция явилась тем пунктом, который придал этой Вечности особое направление. В небольшом рассказе Юрия Олеши «Стадион в Одессе» 1936 года есть всё, чтобы прочувствовать генеральную мысль Паперного. «Просто воздух, небо, море. Он открывается внезапно – его овал, лестницы, каменные вазы на цоколях, – и первая мысль, которая появляется у вас после того, как вы восприняли это зрелище, это мысль о том, что мечты стали действительностью. Этот стадион так похож на мечту – и вместе с тем так реален.
Тот самый стадион в Одессе, воспетый Юрием Олешей.
Тридцать пять тысяч мест. Его выстроили трудящиеся Одессы на том месте, где были ямы, поросшие бурьяном и куриной слепотой. Этим видом можно любоваться часами. В сознании рождается чувство эпоса. Говоришь себе: это уже есть, существует, длится. Существует государство, страна социализма, наша родина, её стиль, её красота, её повседневность, её великолепные реальности». Описание обычного спортивного объекта превращается в головокружительный восторг перед бесконечностью времени и пространства. Олеша ухватил эту главную мысль – чувство эпоса, а, как известно, в эпосе, в мифе, в сказке нет явственного, календарно-отмеренного времени, но есть Время, как мощная энергия Мироздания.
Это время - 1960-е - ассоциируется с дорогой и её «лучшей подругой» – романтикой. «Что у вас, ребята, в рюкзаках?/ Знаю, что не очень вы богаты. / По земле и круглой, и покатой / Вы идёте в грубых башмаках». Классический романтик XIX века – сугубый интроверт, романтик 1960-х, напротив, был ярко, безудержно экстравертен. Выход советского человека в Космос, мечты о межпланетных путешествиях, о пресловутых «яблонях на Марсе» и «ветке сирени в Космосе». Разговор с небом. У Евтушенко есть знаковая строчка: «Антенна упиралась в мирозданье…». Страсть к открытым, громадным пространствам.
Песни поём у костра, чтобы слышали не только физики-походники и их верные подруги-скалолазки, но и то самое Мирозданье. Личное счастье, счастьице отдаёт пошлейшим барством. Уют – почти ругательное слово. В моде - активный, агрессивный отказ от барахла. Но потом выяснилось, что дорога, сама по себе - это не цель. Оказалось, что весёлые балагуры-шестидесятники упёрлись...в стену. Или же пришли в никуда. Недавно у mysea нашла картину художника Ахмета Китаева «Куда?» Что интересно, начал он её писать в 1960-м, а потом, забросив на долгие годы, доделал уже в 1990-м. Отсюда какое-то исступление на лицах поющих походников, которые вроде бы вместе, а по факту - одиноки. Прут в никуда. Но пока не знают. Зато художник в курсе. Уже в курсе.
