Статья не моя, но моей коллеги Татьяны Воеводиной, которая пишет интересно, ярко, на мои любимые темы, но... не так, как сказала бы я. Поэтому и ставлю в свой блог. А вот тут - согласна на все 100 процентов. Возвращение атрибутов советской плановой экономики в общество пусть и недоразвитого, но всё же капитализма - в корне неверно. Благоглупость. Да и надо ли восстанавливать то, что даже в СССР - буксовало. Карикатура - вам в тему. Итак, а в конце - опрос.
«Депутат Госдумы Сергей Вострецов подготовил поправки в Закон об образовании, обязывающие выпускников бюджетных отделений вузов работать по распределению; об этом на днях сообщила «Парламентская газета». Дело это не новое: ещё в 12-м году была такая инициатива. Началось-то почти случайно: во время визита Медведева в Мурманск сотрудники ОАО Апатит пожаловались на нехватку врачей – вот тогдашний президент страны и предложил заключать со студентами-бюджетниками договоры об отработке по профессии. Тогдашний депутат Государственной думы РФ Владимир Бурматов заявил, что нет предпосылок к возврату существовавшей в СССР системы обязательного распределения молодых специалистов после окончания ими высших учебных заведений: «Мы живем в другой стране с другими экономическими потребностями». И с ним нельзя не согласиться.
Тема распределения эпизодически возникает и – глохнет. Почему? Да потому что в нынешних условиях распределение – неосуществимо. Оно – атрибут плановой экономики. Её неотделимая часть. И начинать надо с плановой экономики, а не с распределения. Говорить сегодня о распределении – это рассуждать о цвете обоев, когда у дома нет фундамента и стен. Прежде чем что-либо распределять, надо сначала ЭТО произвести. В нашем случае подготовить специалистов нужного профиля. А чтобы их подготовить в должном количестве и надлежащего качества – нужно знать, сколько их потребуется, каких и какого уровня квалификации. А для этого нужно знать, что мы собираемся делать – сегодня, завтра, через десять лет. Именно для этого нужно иметь народнохозяйственный план.
В московском музее «Пресня» открылась интереснейшая экспозиция «Будни великих строек», посвященная советской индустриальной живописи 1930–1950-х годов. Первая мысль, которая посещает: художники писали не просто цеха и шахты, но какое-то сакральное действо. Ещё в конце 1910-х годов во всём мире (а не только в Советской России) сформировались арт-направления, связанные с воспеванием агрегатов, машин и рабочих процессов. Разве что западные тенденции оказались больше связаны с дизайном и фотографией, а наш индустриализм, кроме всего прочего, обслуживал идеологию победившего класса. Однако же смысл был единым: транслировалось, что человек — всего лишь слабенькое приложение к первозданной силе токарного станка, локомотива, радиоприёмника, а Юрий Олеша писал: «Я хочу быть машиной… Зависть взяла к машине – вот оно что! Чем я хуже её? Мы же её выдумали, создали, а она оказалась куда свирепее нас». Итак, советский индустриализм — течение в искусстве, призванное возвеличивать созидание, со-творение.
Н. Корниенко. «Максим Горький на фабрике Трёхгорная мануфактура». (1956).
