В советской традиции существовал целый пласт лирических песен, посвящённых расставанию с детством. Или же - острой ностальгии по нему. Главный мотив: невозвратность. Утерянный Рай. Сказочное место, откуда мы прибыли и куда невозможно снова попасть. Заповедная территория, охраняемая здравым смыслом. «Куда уходит детство? В какие города? / И где найти нам средство,/ Чтоб вновь попасть туда?» - спрашивала молоденькая Алла Пугачёва.
И сама себе — а заодно всем нам - отвечала - куда: «Наверно, в край чудесный, Где каждый день кино, / Где также ночью синей cтруится лунный свет, / Но нам с тобой отныне Туда дороги нет». Детство рисовалось, как табуированная территория, существующая рядом, но — входить туда строжайше запрещено. Найти средство - только сойти с ума и начать скакать во дворе. Вот и София Ротару в «Обычной истории» констатировала: «И вот уже зовут... И вот уже зовут / По отчеству. / А в детство заглянуть / Так хочется».
В 1970-1980-х годах было очень много портретов модных девчонок - в джинсах всяческих. Вот прекрасный образец, правда, типаж не вполне 1980-х, точнее совсем 1970-х. Правда, художники часто писали (и пишут) картину по нескольку лет.
Даже у очень хороших актёров, есть роли, которые становятся им «родными» - именно родными в кавычках, ибо сами исполнители ролей часто начинают ненавидеть свой сверх-популярный образ и тяготиться подобной сомнительной, с их точки зрения, славой. Потому что потом их начинают видеть только через призму одного и того же образа. К примеру, Мишель Мерсье даже книгу своих воспоминаний назвала «Я не Анжелика!», а Фаина Раневская, заслышав слово «Муля» в своём присутствии, часто начинала вести себя не вполне тактично.
