Ударим автопробегом!

История о служебном романе – это не только Новосельцев + Калугина, это ещё и попытки Ольги Рыжовой выйти на новый виток с похорошевшим и приосанившимся Юрием Григорьевичем, с «её любимым» Юрой. Понятно, что это были вредные мечты – судя по всему, Оля когда-то сама оставила влюблённого Самохвала, выбрав более надёжного – на тот момент – парня. Риторический вопрос замначальника: «Ты помнишь какая она была?» говорит о ситуации больше, чем всё остальное.

Кадр из фильма «Служебный роман». Скрин экрана.

Рыжова не банально состарилась, она перестала излучать некий свет, …энергию, превратившись в обычную тётеньку с кошёлками. Кстати, Оля не сразу дико воспламенилась той встречей, ибо тут же рванула за покупками, и мы все наблюдаем, как бывшая грёза некрасиво чешет по офисному помещению. То есть она даже не проявила элементарную вежливость – там же можно купить гуся, арбузик, ещё что-нибудь ценное.

( Collapse )

В конце 1980-х – начале 1990-х годов познесоветское кино выдавала фильмы особого жанра – в них показывалось супер-убожество советской жизни на фоне блистательного бытия Заграницы – с большой буквы Зю. Сюжеты – разные. От знаменитой и по сию пору скандальной «Интердевочки» до пронзительной лав-стори «Ты у меня одна». Не говоря уже о разных американских-французских дедушках и тётушках, вдруг появляющихся в уродливо-бедной квартире «типичных совков».

У этих несхожих фильмов единая точка сборки: поэтизация буржуазного мира и унижение советских людей и – советских достижений (любых, включая отдельные квартиры и стабильно-низкую плату за проезд). Выглядело это примерно так: «Зачем нам дешёвые билеты на трамвай, когда мы грезим о бананово-лимонных Мерседесах, катящихся по Бродвею в направлении Голливуда!» (Это была аллегория, если что).



( Collapse )

Итак! «Выйти замуж за капитана» (1985). История любви фотокорреспондентки и офицера на первый взгляд — банальна, как все лирические комедии позднего СССР. Она — самостоятельная, эмансипированная, одинокая и — курящая (Вера Глаголева), он — крепкий мужик и настоящий полковник. В смысле — капитан (Виктор Проскурин).

Она — разгильдяйка и практически тунеядка. Это сейчас фрилансеры — норма, а тогда положение девицы, слегка и небрежно подрабатывающей в прессе да рекламе выглядело шатким. Не сказать — сомнительным. Впрочем, необязательную Лену с трудом терпят даже там, где ей удаётся халтурить за копейки.



( Collapse )

Шедевр Карена Шахназарова «Курьер» (1986) — настоящий кладезь интересных деталей и нюансов, не все из которых, правда, реально жизненные. Возьмём тему развода четы Мирошниковых — родителей Ивана-курьера. Первое, что удивляет — причина. Вернее, женщина, из-за которой они разводятся.

Наташа — привлекательная, хищная, модно одетая и — очень красивая. Модельной внешности. Не говоря уже о том, что она — молодая, немногим старше Фёдора. (Актрисе Вере Сотниковой на момент съёмок было 25 лет, но смотрится она ещё моложе).



( Collapse )

В кинофильме «Служебный роман» есть момент, на который все обращают внимание, но почти никто не анализирует — во всяком случае, я ни разу не встречала разбора на эту тему, хотя, казалось бы, тут обсудили уже всех. Это — оставшаяся за кадром супруга Новосельцева, точнее — бывшая. О ней мы знаем, что её зовут Лиза Леонтьева, она работала в строительном отделе и была «...светленькая такая, смазливенькая, с косой».



Если учесть, что это сказала Верочка — невероятно завистливая и всех критикующая (Калугина для неё — старуха, Ольга Рыжова - «в жутких розочках» и так далее), так вот если Верочка назвала ту Лизу «смазливенькой», то со всей вероятностью бывшая мадам Новосельцева была красавицей. Даже, если проследить речь секретарши, что там сначала пробивается словечко «х-хххорошенькая», и уже потом — смазливая.

( Collapse )

Точнее — хочет, но чуть только подумает об этом... О нет, лучше быть «старой девой с котёнком», как сама Татьяна Николаевна себя определила. Печально так молвила. Не собеседнику. В пространство. Красивая и образованная, Танечка (чарующая Елена Соловей), безусловно, очень страдает без любви, без ласки. Без уютных ужинов рядом с хорошим и верным человеком. Но как представит это-вот-всё. Ой, не надо! «Вам и не снилось» - это не только о Ромке с Катей, но и о ней - об инфантильной Танечке.



( Collapse )

В фильме (и в одноимённой повести) «Интердевочка» жалкие — все. От главной героини до её матери, о коллег по мед-работе — до коллег на панели. Но особо несчастен здесь фоновый и малозаметный персонаж по имени Эдвард Ларсен — тот, ради счастья с котором Танька Зайцева так долго мучилась. Но, получив своё, так и не стала ...никем и ничем. Швед Ларсен выглядит жертвой и «средством передвижения». Его не любят — его используют. Причём, куда как более грязно, чем он — Татьяну. Он-то покупал в Питере девочку-ночь, а она-то шла замуж типа-по-любви.



( Collapse )

В отличном кинофильме эпохи Оттепели «Разные судьбы» есть примечательная отрицательная героиня — Танечка Огнева — хорошенькая и капризная. Живёт в отдельной квартире ещё сталинского типа, что в те годы считалось шиком; её отце — начальник. Разумеется, девушка считает себя драгоценным подарком и не собирается мучить себя «непосильными трудами». Посильными — тоже. Быстро выскочив замуж за «первого парня» в своём окружении, Таня разочаровалась — её не устроила жизнь супруги обычного студента.



( Collapse )

У сказочно-прекрасной кинокартины «Москва слезам не верит» есть жёстко-реалистичный, ленинградский аналог - «Впервые замужем», безо всякой ретро-ностальгии и очаровательных видов. Ровно такое же начало — 1950-е годы, молодая и наивная работница Тонечка, занимающая койку в общежитии, рожает дочь от некоего Аркадия. По сравнении с яркой и немного открыточной «Москвой слезам...» тут и стены общаги — обшарпанные, и весь быт — суровый. И всё как-то обыденно, в серых тонах, без ожидаемой праздничности.



( Collapse )

Вчера завела себе второй канал на Яндекс-Дзене - для эстетства и игры в бисер. Рекламы там нет, просто, в отличие от ЖЖ, там более удобная платформа. Каждый день буду рассматривать по одному красивому фильму. Сегодня - «Метрополис» и машинная истерия 1920-х.

...1920-е годы — культ машин, механизмов и роботов. Грядущее видится стекло-бетоновым, сверкающим и — динамичным. Конструктивистские формы — завораживают. Люди должны завидовать машинам, что и делает герой романа «Зависть» Юрия Олеши. При чём тут Олеша, Россия, зависть футболиста Володи Макарова — к сияющей простоте агрегата? При том, что немецкий «Метрополис» Фрица Ланга и фантасмагории Юрия Юлеши — про зависть, и даже сказка про ...Трёх Толстяков — это суть одно и то же. Про истерику человека от вида и мощи сделанных им же машин. И кукол.



( Collapse )